JК
Преступление без срока давности :: Семенова Мария Васильевна
Страница: 23 из 446А самое главное, — полковник на мгновение замолчал и показал рукой куда-то наверх, — тех сволочей, которые всю эту хреновину протащили в УК, никто не ищет, да, похоже, и бесполезно это — слишком большие деньги замешаны. Так вот, Сергей Петрович, плетью обуха не перешибешь. А я, — он вдруг улыбнулся и сразу сделался похожим на старшего опера Женьку Хруста-лева из далекого невозвратного прошлого, — об одном только мечтаю. Дожить, Бог даст, до пенсии, послать все к чертовой матери и у себя в Саблине заняться разведением кролей. Знаешь, порода такая есть — мясо-шкуркового направления — «советская шиншилла»?
— Что-то слышал. — Плещеев неожиданно вспомнил, что забивают кроликов обычно тяжелой деревянной колотушкой, и, вздохнув, посмотрел на часы: — Ну вот, труба зовет. Рад был тебя, Евгений… э-э… видеть, — попрощался с Хрусталевым и, неслышно ступая по зелени паласа, двинулся на второй ярус к начальству.
Суровые молодые люди, частично облагороженные уставной стрижкой, придирчиво взглянули на плещеевский пропуск, осветили его специальным фонариком и, отдав честь, наконец-таки открыли турникет:
— Заходите, пожалуйста.
Огромные, во всю стену, окна второго яруса были выполнены в виде витражей, и, миновав фигуру матери-родины с серпом и молотом в руках, Сергей Петрович постучал в массивную дубовую дверь. Стены в кабинете были обшиты деревянными панелями, в центре стоял Т-образный, несколько консервативный стол, а прокуренный воздух под действием системы защиты едва ощутимо вибрировал.
— Привет, Сергей Петрович.
— Что-то слышал. — Плещеев неожиданно вспомнил, что забивают кроликов обычно тяжелой деревянной колотушкой, и, вздохнув, посмотрел на часы: — Ну вот, труба зовет. Рад был тебя, Евгений… э-э… видеть, — попрощался с Хрусталевым и, неслышно ступая по зелени паласа, двинулся на второй ярус к начальству.
Суровые молодые люди, частично облагороженные уставной стрижкой, придирчиво взглянули на плещеевский пропуск, осветили его специальным фонариком и, отдав честь, наконец-таки открыли турникет:
— Заходите, пожалуйста.
Огромные, во всю стену, окна второго яруса были выполнены в виде витражей, и, миновав фигуру матери-родины с серпом и молотом в руках, Сергей Петрович постучал в массивную дубовую дверь. Стены в кабинете были обшиты деревянными панелями, в центре стоял Т-образный, несколько консервативный стол, а прокуренный воздух под действием системы защиты едва ощутимо вибрировал.
— Привет, Сергей Петрович.