Преступление без срока давности   ::   Семенова Мария Васильевна

— Ну ты и сволочь… — От ярости Щалаевский мог только хрипеть, и, остро ощутив свою беспомощность, он громко застонал сквозь стиснутые зубы. — Тогда и меня замочи, а иначе, падла, тебе не жить…

— Ты все правильно понимаешь, майор. — Генерал поднес к блюдцу зажигалку, и половинки контейнера исчезли в пламени. — Ведь кого раньше называли сволочью? Бурлаков, добывающих свой хлеб в поте лица своего. Вот я и тяну свою лямку как могу. А что касаемо моей личности, то, боюсь, она тебе не по зубам. Дело в том, Лаврентий Павлович, что теперь у тебя в черепе сидит такой же контейнер с ядом. Простенькая операция, но голова, наверное, болит, ты уж извини. Так что если будешь себя плохо вести, я или кто-нибудь другой нажмет кнопочку, и будешь таким же. — Глянув на мертвого Петруччио, он показал белые, наверное очень острые, зубы и, внезапно сделавшись серьезным, глубоко заглянул Шала-евскому в зрачки: — Ты жив, пока мне это надо. Будет не надо, сдохнешь. Стоит только нажать кнопку…



ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Как ни крути, а все-таки человек — венец мироздания, даже если у него не откручивается секретка на колесе.

Ухватив зубило чуть ли не зубами, Снегирев вытащил его из покрышки и, приставив острие к бастующей гайке, взялся за правку. Двух ударов по касательной оказалось достаточно — секретка, слава труду, подалась, и, поменяв угробленное колесо на запасное, он что было сил погнал «мышастую» по Славе: «Давай, моя девочка, давай».