JК
Преступление без срока давности :: Семенова Мария Васильевна
Страница: 67 из 446«Стаська…» На мгновение он уставился в потолок, глубоко вдохнул и, уже бережно книгу закрыв, отправился парковать машину — ворье водилось не только в древнем Вавилоне.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В себя Жилин пришел от холода. Он сидел скрючившись в салоне своей «девятины» и едва открыл глаза, как желудок стремительно подступил к горлу, выворачиваясь чулком наизнанку. Сразу стало легче, и, заметив торчавший в замке зажигания ключ, Сергей Иванович запустил двигатель. Скоро пошел теплый воздух, негнущиеся пальцы обрели чувствительность, и, дотронувшись до подбитой челюсти, Жилин вздохнул:
«Надо ж так вляпаться, блин! Ну и Мясницкая!» Перед его глазами сразу же предстал Федя Кабульский в последние минуты своей жизни, и вновь Сергей Иванович принялся давиться желчью, потому как блевать ему уже было нечем. «Ну, бля, форшмак вселенский!» Он хватанул снежку и, ощущая, как невидимая рука отпускает желудок и вцепляется в мозг, начал выбираться на трассу. Жутко болела голова, с координацией было напряженно, однако, не понимая, куда, собственно, едет, Жилин давил на педаль газа. Машину пару раз уже опасно заносило, у светофоров водители соседних авто крутили пальцами у виска, а в довершение ко всем бедам на Северном он попал под гаишный радар, и чтобы псы поганые отлезли, пришлось отмусолить им кровные пятьдесят тысяч.
Между тем часы показывали уже начало одиннадцатого, и, хочешь не хочешь, надо было включаться в трудовой процесс. Сергею Ивановичу не хотелось жутко, однако — ноблесс оближ, и, не дотянув немного до крематория, он остановился.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В себя Жилин пришел от холода. Он сидел скрючившись в салоне своей «девятины» и едва открыл глаза, как желудок стремительно подступил к горлу, выворачиваясь чулком наизнанку. Сразу стало легче, и, заметив торчавший в замке зажигания ключ, Сергей Иванович запустил двигатель. Скоро пошел теплый воздух, негнущиеся пальцы обрели чувствительность, и, дотронувшись до подбитой челюсти, Жилин вздохнул:
«Надо ж так вляпаться, блин! Ну и Мясницкая!» Перед его глазами сразу же предстал Федя Кабульский в последние минуты своей жизни, и вновь Сергей Иванович принялся давиться желчью, потому как блевать ему уже было нечем. «Ну, бля, форшмак вселенский!» Он хватанул снежку и, ощущая, как невидимая рука отпускает желудок и вцепляется в мозг, начал выбираться на трассу. Жутко болела голова, с координацией было напряженно, однако, не понимая, куда, собственно, едет, Жилин давил на педаль газа. Машину пару раз уже опасно заносило, у светофоров водители соседних авто крутили пальцами у виска, а в довершение ко всем бедам на Северном он попал под гаишный радар, и чтобы псы поганые отлезли, пришлось отмусолить им кровные пятьдесят тысяч.
Между тем часы показывали уже начало одиннадцатого, и, хочешь не хочешь, надо было включаться в трудовой процесс. Сергею Ивановичу не хотелось жутко, однако — ноблесс оближ, и, не дотянув немного до крематория, он остановился.