Черная Ганьча   ::   Рудов Вениамин Семенович

Он обрадовался, когда его вдруг окликнули в тишине:

- Товарищ капитан, след!

Колосков, светя фонарем, склонился над отпечатком. Над следом крест-накрест торчали два прутика, воткнутые Шерстневым. И еще два отпечатка Шерстнев накрыл плащом. Эти видны были совершенно отчетливо: крупные, "в елочку", размером сорок четыре.

- Маладэц Шерстынов! - воскликнул Азимов. - Головам думит.

- А то чем же он должен думать? - рассмеялся Мурашко.

- Вай, маладэц! Слэд пылащ адэвал.

- Ну, ты даешь! - рассмеялся и Колосков.

- Канешна, ево маладэц, Шерстынов.

Наивный восторг первогодка на минуту развеселил всех.

Суров сдержал улыбку:

- Ставьте, Колосков, собаку на след. Мурашко, вы прикрываете инструктора. Действуйте.

Колосков размотал поводок, собака с места устремилась вперед, пригнув к земле морду. Мурашко снял с плеча автомат, побежал за старшим сержантом.

Начался поиск по следу.

След уходил в тыл участка, сначала вдоль осушительного канала, затем под прямым углом - налево, в направлении насыпи разобранной узкоколейки старого леспромхоза, что упиралась в шоссейку, не пересекая ее.

Суров задержался, замерил след, записал в блокнот необходимые данные. Азимов стоял рядом, дрожа от нетерпения.

- Бегим, таварищ капитан. Ево догоняй надо, да.

- Как нога?

- Сматри, таварищ капитан!.. Туда сматри, да.

Он всегда вызывает озноб, неживой свет ракеты, с шипением разрывающий темень.