Черная Ганьча   ::   Рудов Вениамин Семенович

Тот недолго там пробыл, вернулся, стал собирать и складывать свои инструменты в фанерный ящик - каждый в свое гнездо.

- Для порядка, - пояснил он.

Колосков с беспокойством смотрел на дорогу, откуда ждал Лиходеева и Шерстнева. На голых липах чернели вороньи гнезда. Дорога была пустынна. Колосков набросил на плечи куртку, подумал, надел, как положено, подпоясался.

- Пойду навстречу.

- Не маленькие, сами найдут. Значится, вышла задержка. Лиходеев аккуратный парень, не должон подвести.

- День на исходе. Пойду.

- Как хочешь.

Колосков вышел на дорогу. Липы кряхтели под ветром, как больные старухи, отпугивая ворон, стучали голыми ветвями. Вороны с криком взлетали, из гнезд осыпались на землю сухие ветки, помет. Шагая по разбитой лесовозами пыльной дороге, Колосков вглядывался в едва видные отсюда очертания элеватора - самой высокой точки над станционным поселком. Собственно говоря, он очертаний не видел - угадывал. Засмотревшись, сошел на обочину, пока не уткнулся в скрытый за бурьяном муравейник. Поверху была одна пожелтевшая иглица, по ней текла редкая струйка рыжих муравьев. Они еле ползли.

- Доходяги, - сказал Колосков и щелчком сбил с рукава куртки тощего муравья.

У муравейника дорога раздваивалась, образуя угол, - отсюда можно пойти на Гнилую тропу, к заставе. Колосков подумал о старшине, и ему стало совестно: замотался старик один. А тут еще стройка эта: приходится врать, изворачиваться, чтобы хоть что-нибудь успеть до возвращения капитана. И лейтенанта втянули в стройку.