Черная Ганьча   ::   Рудов Вениамин Семенович

День прошел нормально, служба немного утомила, отяжелели ноги в валенках, автомат оттягивал плечо, и в том месте, где ремень давил на ключицу, ощущалась неприятная тяжесть. Из-за чрезмерной нагрузки последних дней ребята заметно осунулись, думалось Бутенко, и сам майор сдал, будто в отпуске не был. Наверное, одному старшине сейчас стало полегче - перебрался в новую хату и скоро на гражданку уйдет - насовсем. Колосков останется старшиной.

"Будет старшина Холод внуков нянчить, - невесело усмехнулся Бутенко, поправляя на плече ремень автомата. - К лету Лизка привезет ему внука. Такая див-чинка была славная, девятнадцать лет всего, а поспешила замуж. Их не поймешь, девчат, торопятся, как бабочки на огонь, будто боятся, что замуж не выйдут. И Лизка туда же. Ей-то в вековухах не остаться - так зачем было спешить, спрашивается? А, что ни говори, хлопче, прохлопал ты Лизку. Такую дивчину прозевал! И все из-за дурацкой робости".

Лизка... Что теперь себя понапрасну растравливать! Замужем. И нужен ей Алексей Бутенко, как рыбе зонтик. Или, говорит Лиходеев, как зайцу стоп-сигнал... Бессовестный Логарифм. Ему - что...

Сумерки ползли из осинника, хоронились в подлеске, смывая его очертания, будто накапливались для решительного броска. Из лесу тянуло серым воздухом, горьковато-сладким запахом палых листьев - видать, к оттепели. До Кабаньих троп, откуда Бутенко намеревался позвонить на заставу, оставалось немного. Он на минуту представил себе дежурку, где перед боевым расчетом становится оживленно, всегда веселого, а теперь на дежурстве построжевшего Лиходеева.

Из вязи событий память выдернула Лизкино замужество.