Черная Ганьча   ::   Рудов Вениамин Семенович

И хоть с границы надвигалась снеговаяглыбища, настроение оставалось хорошим, приподнятым. Значит, недаром отданы годы. Сколько их, таких Колосковых, Бутенко и Лиходеевых, прошло через старшинские руки, через его, Кондрата Холода, суровые университеты!.. Бывало, кулаки чешутся и сердце стучит, как движок, от вывертов какого-нибудь охламона, который тебе всю душу вывернет наизнанку. А пройдет несколько лет, и от того же разгильдяя - письмо: так и так, дорогой Кондрат Степанович, за науку спасибо... Кончаю университет... Да одно ли такое письмо! Целая связка хранится у Ганны... От Героя Социалистического Труда, знатных людей, даже от ученых есть письма... Черт те что с глазами творится - опять им горячо... А хлопцы ладными становятся под конец службы, ах, добрые ж хлопцы; как зачнут разъезжаться по окончании срока, будто родные покидают - хоть стой, хоть плачь, хоть с ними уезжай...

Прием-передача пошла веселее. Колосков по обыкновению больше помалкивал, пересчитывал шанцевый инструмент - для порядка сверял, как того требовал от него сдающий. Пустая формальность - тут без подсчета видать все хорошо.

Холод же разговорился, без спешки, медленно, зная цену словам:

- Вы за порядком следите, старшина Колосков, потому как он на военной службе - первое дело. Спуску разгильдяям не давайте. Я вам что еще скажу, старшина, порядок - порядком, само по себе понятно, а к людям с разбором: к кому с добром, по-хорошему, а к которому в полной строгости. Ежели по правде, так я завсегда охотнее - с добром.