Черная Ганьча   ::   Рудов Вениамин Семенович

Холоду хотелось сказать, что второй день просит в отряде запасное сцепление вместо сгоревшего и допроситься не может, а шофера послал на границу, чтобы не болтался без дела.

Голов не позволил ему говорить:

- Разболтались! Скоро к вам зеркальная болезнь привяжется, старшина. Вы меня поняли?

Старшина промолчал, отступил с тропы, пропуская вперед подполковника, отступил с достоинством, без излишней торопливости, давая понять, что волен не отвечать на оскорбительные вопросы, что он на службе и исполняет ее как положено. Голов помешкал. На лице старшины вспухали желваки - то убегали вниз, выглаживая бритые щеки и обнажая широкие скулы, то поднимались над плотно сжатыми челюстями, удлиняя лицо.

"Гляди-ка, с норовом! Характер показывает". Проходя вперед, Голов кольнул старшину косым взглядом из-под очков, широким шагом стал спускаться с бугра. В нем поднималось раздражение, и оно, несмотря на усталость, гнало его вперед с необыкновенной поспешностью. Сзади себя Голов слышал частое дыхание старшины и представлял себе его красное, в испарине, лицо, но ни разу не обернулся, не сбавил шаг.

"Помотаю тебя, хоть ты пополам разорвись, хоть по шву тресни, - с удивляющей самого себя желчностью злорадствовал Голов. - Если ходишь в старшинах, поспевай, а нет - уступи место: помоложе найдутся". Бросил через плечо:

- Календарных сколько?

Холод не сразу сообразил, что подполковник спрашивает, сколько лет выслуги у него, старшины, без зачета льготных, а поняв, догадался, для чего спрошено.

- Ровно четверть.