Преступление в Голландии   ::   Сименон Жорж

Я ищу истину ради истины, и тот факт, что меня самого подозревают, никак не влияет на мои рассуждения.

— Настолько, что никого не надо арестовывать?

— Я этого не говорил. Я…

— Благодарю, — заключил Мегрэ, протягивая руку.

Он постучал монеткой по стаканчику, подзывая хозяйку. Дюкло косо посмотрел на него.

— Вот как раз этого делать нельзя, — прошептал он. — Тем более, если хотите прослыть джентльменом.

Люк, через который спускали в подвал бочки с пивом, закрыли. Комиссар заплатил, посмотрел на планы.

— Значит, или вы, или вся семья.

— Я не так сказал. Послушайте…

Но комиссар был уже в дверях. Теперь, стоя спиной к профессору, он мог позволить себе расслабиться — он широко улыбался.

Выйдя на улицу, Мегрэ окунулся в солнечную ванну, приятную жару, покой. В дверях своей лавки стоял торговец скобяным товаром — невысокий еврей, продававший также корабельные снасти; он считал якоря и метил их красной краской.

Кран все еще разгружал уголь. Речники подняли паруса, но не затем, чтобы тронуться в путь, а просушить ткань. В хаосе мачт это было похоже на огромные, вяло раскачивающиеся белые и коричневые драпировки.

На корме своего судна Остинг курил трубку. Несколько «крыс» вели неторопливую беседу.

Но стоило повернуться лицом к городу, и глазам открывались жилые дома, красиво окрашенные, с чистыми стеклами, белоснежными шторами, цветами на окнах. А за окнами — непроницаемая тьма.

После разговора с Жаном Дюкло картина приобретала новый смысл.