JК
Чистое сердце (Пограничные бродяги - 3) :: Эмар Густав
Страница: 181 из 358Впрочем, мы должны отдать справедливость предводителю разбойников: судя по угощению, которое он предлагал гостям, было очевидно, что недостатка в хорошей провизии здесь не испытывали.
В начале обеда все молчали, думая лишь о том, чтобы утолить голод. Но когда аппетит их был до некоторой степени удовлетворен и по англо-американскому обычаю, принятому в прериях, чаша с вином пошла вкруговую, напускная холодность, царившая среди общества, сразу исчезла, и каждый заговорил со своим ближайшим соседом. Затем голоса зазвучали громче, и вскоре все заговорили разом.
Только двое изо всех, сидевших за столом во время обеда, угрожавшего перейти в пьяную оргию, умеренно прикасались к вину. Это были Сандоваль и Белый Охотник За Скальпами.
Атаман, старательно подливая своим гостям, заботился о том, чтобы самому не опьянеть и сохранить необходимое хладнокровие. С некоторым беспокойством присматривался он к незнакомцу, которого случай сделал его гостем. Этот мрачный человек внушал ему неприятное чувство, которого он не мог себе объяснить, но, вместе с тем, он не осмеливался расспрашивать его. Законы прерий запрещали задавать какие бы то ни было вопросы чужестранцу, пока тот сам не пожелает сказать, кто он такой.
В начале обеда все молчали, думая лишь о том, чтобы утолить голод. Но когда аппетит их был до некоторой степени удовлетворен и по англо-американскому обычаю, принятому в прериях, чаша с вином пошла вкруговую, напускная холодность, царившая среди общества, сразу исчезла, и каждый заговорил со своим ближайшим соседом. Затем голоса зазвучали громче, и вскоре все заговорили разом.
Только двое изо всех, сидевших за столом во время обеда, угрожавшего перейти в пьяную оргию, умеренно прикасались к вину. Это были Сандоваль и Белый Охотник За Скальпами.
Атаман, старательно подливая своим гостям, заботился о том, чтобы самому не опьянеть и сохранить необходимое хладнокровие. С некоторым беспокойством присматривался он к незнакомцу, которого случай сделал его гостем. Этот мрачный человек внушал ему неприятное чувство, которого он не мог себе объяснить, но, вместе с тем, он не осмеливался расспрашивать его. Законы прерий запрещали задавать какие бы то ни было вопросы чужестранцу, пока тот сам не пожелает сказать, кто он такой.