Чистое сердце (Пограничные бродяги - 3)   ::   Эмар Густав

- Пусть мой брат остережется и помнит о данном слове, даже тень измены будет стоить жизни его сыну.

Дрожь пробежала по телу индейца, но лицо его оставалось по-прежнему неподвижным, как мраморное изваяние.

- Голубая Лисица поклялся на своем тотеме, - сказал он. - Это священная клятва, он ее сдержит.

- О-о-а! Мой брат свободен, пусть он уезжает без промедления.

- Мне надо найти мою лошадь, она убежала.

- Мой брат, вероятно, принимает нас за детей, говоря такие вещи? сказал Черный Олень с гневом. - Лошадь индейского вождя никогда не покидает своего хозяина, пусть он свистнет - лошадь возвратится.

Голубая Лисица ничего не возразил. Глаза его яростно сверкнули, но это было все, чем он обнаружил свои чувства. Немного нагнувшись вперед, индеец, казалось, несколько минут к чему-то прислушивался. Потом он слегка щелкнул языком и резко свистнул. Почти в то же мгновение в кустах послышался шорох, и лошадь вождя прибежала и положила свою умную голову хозяину на плечо.

Тот потрепал за холку благородное животное, вскочил ему на спину, пришпорил его и помчался во весь дух, не простясь с охотниками, которых этот внезапный отъезд вождя совершенно озадачил.

Джон Дэвис инстинктивным жестом приложил ружье к плечу, намереваясь послать вдогонку беглецу пулю, но Черный Олень резко схватил его за руку.

- Пусть мой брат не стреляет, - сказал он, - шум выстрела выдаст наше присутствие врагам.

- Вы правы, - сказал американец, опуская ружье. - Очень жаль.