Что сказали тибетские ламы   ::   Мулдашев Эрнст Рифгатович

— А какой у них череп?

— Я же говорил, что у одних большой, у других — башневидный, у третьих — обычный, — недоуменно посмотрев на меня, сказал старший Особый человек.

— А какой у людей в пещере нос?

— Все верно, что я раньше сказал, — оборвал меня он.

— А какие уши?

Старший Особый человек взглянул на меня как на непонятливое малое дитя.

Лобанков прошептал:

— Хватит! А то он рассердится!

— Скажите, — подойдя к главному вопросу, спросил я, — а можно нам зайти в сомати-пещеру?

Наступило молчание. Старший Особый человек, видимо, не ожидал такого вопроса.

— Вы не пройдете испытательную медитацию, — ответил он. — Никто ее не смог пройти перед входом в пещеру, кроме меня и младшего Особого человека.

— А все-таки?

— Это смертельно опасно.

— У нас добрые намерения…

— Это не имеет значения.

— Тем не менее можно попробовать?

Чувствовалось, что старший Особый человек симпатизировал нам.

— Я подумаю, приходите завтра, — ответил он. Мы тепло попрощались со старшим Особым человеком, подарили ему рисунок с изображением нашего гипотетического атланта и ушли. На улице Лобанков сказал:

— Как нам повезло! Какой он молодец! Мы получили уникальные сведения от человека, который всю свою жизнь проработал напрямую с людьми в сомати. Но что примечательно — их там много, причем разных цивилизаций. Это Генофонд человечества! Пустят ли нас туда?

На следующий день мы с Лобанковым пришли к старшему Особому человеку и еще раз попросили у него разрешения хотя бы взглянуть на сомати-пещеру.