ДНК Негодной Крови   ::   Ломачинский Андрей Анатольевич

Услышав слово «версед» тот засмеялся в трубку — да самое его любимое лекарство для премедикации, «успокоения» клиента перед операцией, хотя это далеко не наркоз. Например он сам им вовсю пользуется по просьбе Ванькиной жены — та детский ЛОР, и ей ужасно не хочется травмировать своих маленьких пациентов жуткими воспоминаниями о выдираемых ею гландах и аденоидах. Так вот после строго выверенной дозы верседа, ни одно дитё ничего не помнит! Помнит, как папа с мамой везли к доктору в машине, а потом воспоминания начинаются с родной кроватки, где родители пытаются пичкать чадо замороженным педиалайтом, чтоб прооперированное горло не болело. А что было между этим — форматированный харддрайв, провал во времени. Но не у всех. Может полпроцента, может меньше, сохраняют в памяти какие-то весьма яркие переживания. Так, с верседом всё стало на свои места.

Затем Ванька порылся в своих визтных карточках и позвонил другому «добровольному осведомителю» — трансфузиологу и мультимиллионеру доктору Протакису. Старый грек владел не много ни мало знаменитым «Плазма-Центром», здоровым, похожим на завод зданием, что на Фолсом-Бульваре недалеко от корпусов «Интела». Такое соседство добавляет «модерновой хайтечности» в это, по сути инженерное, но номинально медицинское хозяйство. Помните в СССР были самые забитые стопроцентно безвяточные медицинские специальности — трансфузиолог, врач-лаборат, серолог-иммунолог, биохимик… Сидели себе бедняжки в рванных халатах за 90-110 рэ.