Д Ж Валеев как мыслитель России   ::   Лукьянов Аркадий Викторович

Если мы действительно глубоко задумаемся над этой достаточно простой мыслью, то не сможем не сделать другой решительный шаг, связанный с осознанием первой моральной нормы как последней тайны свободы. Ведь если данная норма была бы только запретом, то в этом случае она рождала бы исключительно страх-боязнь, который а представляет собой чисто эмпирический феномен и не выводит человека из животного состояния.

Поэтому совершенно очевидно, что уже самая первая моральная норма была связана с таким страхом, который представлял собой экзистенциально-онтологическую характеристику человеческого "Я", некое неопределенной и "метафизическое" чувство, некое томление или страх-тоску (например, страх утратить то, к чему ты прирос душой и телом). Именно этот последний страх, с которым только и связан нравственный и культурный прогресс человечества, есть своеобразная и самая первая рефлексия над влечением или желанием, которое составляет, как мне думается, некое пра-бытие и благодаря которому уже впоследствии рождается мир правовых реалий. Генезис морали оказался самым теснейшим образом связанным с генезисом права, так что "в ходе этого процесса на стадии трансформации отдельных нравственных норм в правовые возникло обычное право, которое в свою очередь явилось источником права писаного"3.