JК
Девять эссе о Данте :: Борхес Xорхе Луис
Страница: 30 из 45Тяжело было Фурсе возвращаться в свое тело, но он не решился спорить и проснулся на земле.
В этой истории можно различить эпизоды, напоминающие (вернее, предвосхищающие) сцены из «Комедии». Монах не горит в огне, зажженном не им; Беатриче точно так же неуязвима для адского огня («ne fiamma d'esto incendio поп m'assale» [19] – «Ад», II).
В ущелье, казалось, бесконечном, вихрь из града и льда казнит грешников – в круге третьем от подобной кары страдают эпикурейцы (чревоугодники). Нортумбриец приходит в отчаяние, когда ангел покидает его – так у Данте с Вергилием («Virgilio a qui per mia salute die mi» [20] – «Чистилище», XXX).
Дриктхельм не знает, как он поднялся на стену; Данте – как он мог пересечь печальный Ахерон.
Всего интереснее в этих событиях – я, конечно, упомянул не все – детали, внесенные Бедой в рассказ, придающие сверхъестественному особое правдоподобие. Достаточно вспомнить неизгладимость ожогов, способность ангела угадать мысли человека, хотя тот молчит, смесь стонов и смеха, тревогу нортумбрийца при виде высокой стены. Вероятно, эти детали переданы перу историка устной традицией. Здесь определенно тот же союз личного с чудесным, что типичен для Данте и не имеет ничего общего с канонами аллегорической литературы.
Читал ли Данте как-нибудь «Историю Англии» Скорей всего, нет. Он включил Беду (имя, весьма удобное для стиха) в круг теологов, но это мало что доказывает.
В этой истории можно различить эпизоды, напоминающие (вернее, предвосхищающие) сцены из «Комедии». Монах не горит в огне, зажженном не им; Беатриче точно так же неуязвима для адского огня («ne fiamma d'esto incendio поп m'assale» [19] – «Ад», II).
В ущелье, казалось, бесконечном, вихрь из града и льда казнит грешников – в круге третьем от подобной кары страдают эпикурейцы (чревоугодники). Нортумбриец приходит в отчаяние, когда ангел покидает его – так у Данте с Вергилием («Virgilio a qui per mia salute die mi» [20] – «Чистилище», XXX).
Дриктхельм не знает, как он поднялся на стену; Данте – как он мог пересечь печальный Ахерон.
Всего интереснее в этих событиях – я, конечно, упомянул не все – детали, внесенные Бедой в рассказ, придающие сверхъестественному особое правдоподобие. Достаточно вспомнить неизгладимость ожогов, способность ангела угадать мысли человека, хотя тот молчит, смесь стонов и смеха, тревогу нортумбрийца при виде высокой стены. Вероятно, эти детали переданы перу историка устной традицией. Здесь определенно тот же союз личного с чудесным, что типичен для Данте и не имеет ничего общего с канонами аллегорической литературы.
Читал ли Данте как-нибудь «Историю Англии» Скорей всего, нет. Он включил Беду (имя, весьма удобное для стиха) в круг теологов, но это мало что доказывает.