Президент   ::   Ольбик Александр Степанович

И когда, как ему казалось, до цели оставалось метров триста, а может, и того меньше, он начал стрелять, на несколько градусов смещая ствол гранатомета то влево то вправо. Отдача была тугой, тренога не имея под собой вязкой почвы, скользила и перемещалась по каменистой насыпи и ему надо было все время ее укрощать. Но не это его волновало, после пятого выстрела его слух поразило лошадиное ржание — оно походило на плачь ребенка, тоскливое и болезненное. Однако он услышал и человеческие крики — грубые и гортанные, сопровождаемые неистовой интенсивности стрельбой…

Появившиеся из подземелья Гулбе с Виктором, пригнувшись, перебежали к противоположной стене ущелья и заняли оборону.

— Если они сюда просочатся, — голос у Виктора загустел и стал неузнаваем, — нам отсюда не выйти. Ни одному…

— Махмута надо поцеловать в темечко… Просто молодчага парень, — Гулбе, не стреляя, выжидал, всматриваясь в темень, и после каждого выстрела гранатомета закрывал глаза, чтобы взрывы их не слепили.

Не стрелял и Шторм. Но когда гранатомет замолчал, он отдернув предохранитель, послал несколько коротких, из пяти-шести патронов, очередей. В ответ, по низу, сплошняком рассыпался веер из пуль, и, казалось, этой железной поземки не будет конца.

— У них скоро должен кончиться боезапас, — сказал Гулбе, — с задания обычно идут пустыми…

— А может, они как раз ходили за пополнением вооружения.