Диво   ::   Загребельный Павел

Когда-то на новгородском вымоле встретились они как жених и невеста, потом была первая брачная ночь, когда они стали людьми отчужденными, почти врагами, а для людей - князем и княгиней, потом много лет без любви отбирал у нее женское, а она давала ему детей, - и вот впервые, кажется, средь темной зимней ночи встретились эти два человека, объединенные уже не княжеством, не гордыней, не холодным расчетом, ачем-то человеческим. Чем?

- Чего тебе надобно, княгиня? - спросил Ярослав и тотчас же поправился: - Ирина...

Она взглянула на него ошалелыми глазами, первая вспышка уже миновала, она могла, по крайней мере, удержаться, чтобы не упасть мужу на грудь, как падают все простые женщины, а она ведь была не простой от рождения, не могла и не имела права быть простой.

- Ты сядь, - стараясь быть ласковым, сказал Ярослав. - Садись вот на мое место. На княжеское. Ты ведь - княгиня.

Она послушалась. Оцепенело села. Смотрела на Ярослава полными ярости глазами, но он понимал: не видит она его, ничего не видит. Погладил ей руку. Молча. Ласково. Ирина заговорила, глядя все так же сквозь своего мужа:

- Сама берегла нашу дочь. Ей становилось хуже и хуже, и я прогнала от нее всех. Она такая маленькая и горячая. Ловила мою руку своими ручками. Я запела ей песню. Не знаю песен русских - потому запела нашу старую песню викингов. "Мы плывем к новым и новым берегам, плывем без страха, но с надеждой, плывем, плывем..." При первых словах ребенок уснул. Вздохнула глубоко сквозь сон, как-то жалобно вздохнула, так что мне сдавило сердце слезами. И мои ладони... Ладони, под которыми чувствовала теплое тело девочки, вдруг стали холодными как лед... Я крикнула отчаянно и страшно... Но уже не могла отогнать смерти от нашего ребенка...

Ярослав молчал. Это была их четвертая дочурка. Родилась лишь несколько месяцев назад.

- Бог дал - бог взял, - вздохнул он после небольшой паузы.