Дороги и судьбы   ::   Ильина Наталия

По заданию журнала "Огонек" летом 1952 года я ездила в командировку в шахтерский поселок близ города Шахты, написала затем голубой очерк под дамским заголовком: "Самое дорогое!" Очерк получился бездарным, беспомощным - а как я мучилась над ним, как переделывала, переписывала и как {274} теперь рада, что топорное это произведение света не увидело. А тогда огорчалась: сколько сил на него убито, сколько мук он мне стоил. Тогда мне не приходило, в голову, что эти "муки творчества" как раз и называются: становиться "на горло собственной песне".)

В том же марте меня принимали в профсоюз. Предложили подняться на кафедру и рассказать о себе. Не знаю, как тут проходили другие профсоюзные собрания, а на это сбежались все, будто в зале кино показывают. Ни единого свободного стула. В дверях тоже толпятся белые халаты... Я начинаю сухо: родилась тогда-то, там-то, из Петрограда увезли трехлетней, в Харбин попала пятилетней, там училась, в конце 36-го года переехала в Шанхай. Меня слушают напряженно, зал замер, не дышит, это вдохновляет меня, я рассказываю о своей газетке "Шанхайский базар", а затем о работе в "Новой жизни"... Когда я кончила, в разных местах внезапно вспыхнули и тут же погасли аплодисменты, видимо правилами не предусмотренные, и голос председателя: "Вопросы будут?" Они были, кажется, но я не помню их, помню краткое выступление одного из врачей: "Человек с первых дней войны к нам пришел, с нами пошел, чего тут рассуждать? Принять ее в профсоюз, и точка!" Приняли единогласно.