Другая история Руси. От Европы до Монголии   ::   Валянский Сергей И.

В продолжающей Радзивиловскую летопись Лаврентьевской рукописи можно найти также одиннадцать сообщений, датированных и числом, и днем недели, почти все из которых — мартовского начала. И в Московской Духовной (Суздальской) летописи на промежутке от 1206 до 1305 года по мартовскому началу из 12 случаев оправдались все 12.

Так что и за все время Крестовых походов, вплоть до Авиньонского пленения Римских пап, русские летописи ведут начало своих годов с марта, а не сентября, то есть по латинскому, а не византийскому календарю — так, будто русские монахи-летописцы, а следовательно и вся окружающая их общественная среда, были в унии с папским Римом.

Кстати, к выводам о мартовском начале года у русских летописцев пришел сам Карамзин путем непосредственного сличения летописных дат. Так, цитируя «Летописи Нестора», он в примечании 50-м ко второму тому «Истории Государства Российского» пишет:



«Изяслав, известию летописца, ушел из Киева, сентября 15 в 6576 ( = 1068 ) году, а возвратился в столицу через семь месяцев, мая 2, в 6577 ( = 1069 ) году. А это случилось бы не в двух, а в одном году, если бы год начинался с сентября», —



то есть из самого сообщения видно, что между 15 сентября и 2 мая прошел Новый год, чего никак не могло бы быть, если бы на Руси было тогда сентябрьское начало года.



«В 6621 ( = 1114 ) году умер Давид мая 25, и в то же лето ноября 3 преставилась Янка: следовательно, новый год не был начинаем с сентября», —



ведь если бы он начинался в сентябре, ноябрь был бы уже в следующем году.