Джон Баррингтон Каулз   ::   Конан-Дойль Артур

- Бог с тобой, Джек, тебе еще очень далеко до смерти, - сказала она, нежно взяв его за руку.

Я положительно не мог в ней разобраться. Смесь мужской решительности и женской слабости да еще нечто совершенно свое, особое, какая-то загадка... Потому я и затруднился ответить, когда Каулз по дороге домой задал вполне естественный вопрос:

- Ну, что ты о ней думаешь?

- Что она удивительно красива, - ответил я уклончиво.

- Разумеется! - вспылил мой друг. - Но это ты знал и прежде.

- Кроме того, она очень умна, - продолжил я.

Баррингтон Каулз промолчал, а потом внезапно спросил:

- А она не жестока? Тебе не показалось, что ее радует чужая боль?

- Ну, знаешь, об этом мне пока трудно судить.

Мы снова замолчали.

- Старая дура... - пробормотал вдруг Каулз. - Совсем из ума выжила.

- Ты о ком? - спросил я.

- О тетке, конечно, о миссис Мертон или как там ее...

Я понял, что моя бесцветная бедняжка обращалась со своей просьбой и к нему, но о предмете разговора Каулз не обмолвился ни словом.

В тот вечер мой друг ушел спать прежде меня, а я долго еще сидел у камина, перебирая все увиденное и услышанное. Я чувствовал, что в девушке есть какая-то тайна, какое-то темное начало, ускользающее, непостижимое. Вспомнилась встреча Прескотта с невестой накануне свадьбы и трагическая развязка. В моих ушах зазвучал пьяный вопль бедняги Ривза: "Отчего она не призналась раньше?" И остальное, что он рассказывал, вспомнилось тоже.