JК
Емельян Пугачев (Книга 2) :: Шишков Вячеслав
Страница: 127 из 198Аз раб божий православной древлеапостольской веры, храмы наши убираю малеванием, а такожде и лики старозаветных икон подновлю. Вот намеднись довелось мне писать лик старца Филарета, всечестного игумена...
При упоминании о Филарете, игумене раскольничьего скита, что на реке Иргизе, глаза Пугачёва расширились. Ещё так недавно, под обликом бродяги, Емельян Иваныч прожил у него в укрытии три дня. Тогда в мятущуюся душу запали многие слова умного старца. Игумен говорил, что Пётр Фёдорыч, может быть, жив, а может, и умер, как знать? Только народ ждёт его с упоением. И еще: "Народ похощет, любого своим сотворит, лишь бы отважный да немалого ума человек сыскался", - произнёс тогда старец поразившие Пугачёва слова.
И вот сейчас перед ним бородатый богомаз... Уж не обмолвился ли ненароком игумен Филарет, не сказал ли чего лишнего этому человеку? И Пугачёву стало неприятно. Он взглянул на румяного, голубоглазого бородача с немалым подозрением. Но открытое, добродушное лицо живописца успокоило его. Человек в чёрном длиннополом казакине, на кожаной лямке через плечо висит перепачканный мазками красок деревянный ящичек, кисти рук живописца белые, с длинными пальцами.
- Говори, что тебе надобно и как звать тебя?
- Зовут меня Иван, сын Прохоров. А как вы были, батюшка, скорым заступником веры нашей древлей, обрелось во мне усердие писать лик ваш царский, - заискивающе улыбнулся живописец.
- Изрядно, изрядно! - Пугачёв покрутил усы, поднял плечи.
При упоминании о Филарете, игумене раскольничьего скита, что на реке Иргизе, глаза Пугачёва расширились. Ещё так недавно, под обликом бродяги, Емельян Иваныч прожил у него в укрытии три дня. Тогда в мятущуюся душу запали многие слова умного старца. Игумен говорил, что Пётр Фёдорыч, может быть, жив, а может, и умер, как знать? Только народ ждёт его с упоением. И еще: "Народ похощет, любого своим сотворит, лишь бы отважный да немалого ума человек сыскался", - произнёс тогда старец поразившие Пугачёва слова.
И вот сейчас перед ним бородатый богомаз... Уж не обмолвился ли ненароком игумен Филарет, не сказал ли чего лишнего этому человеку? И Пугачёву стало неприятно. Он взглянул на румяного, голубоглазого бородача с немалым подозрением. Но открытое, добродушное лицо живописца успокоило его. Человек в чёрном длиннополом казакине, на кожаной лямке через плечо висит перепачканный мазками красок деревянный ящичек, кисти рук живописца белые, с длинными пальцами.
- Говори, что тебе надобно и как звать тебя?
- Зовут меня Иван, сын Прохоров. А как вы были, батюшка, скорым заступником веры нашей древлей, обрелось во мне усердие писать лик ваш царский, - заискивающе улыбнулся живописец.
- Изрядно, изрядно! - Пугачёв покрутил усы, поднял плечи.