Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

- Плюгавенький Долгополов, нагнув голову, смотрел исподлобья снизу вверх не столько на часы, сколько в рот с горячностью говорившего сорокалетнего бородача.

На крепком дубовом столе помещались в виде небольшого шкапика знаменитые часы Терентия Волоскова. Футляр красного дерева прост, изящен, отделан по бокам и по фронтону желтой медью, в середине - главный циферблат, по углам - четыре дополнительных. Они указывают ход солнца, фазы луны, год, месяц, число и исчисление церковного календаря.

- Особенного зраку нет в них, - без всякой любви, скорей с неприязнью к своему детищу, сказал, вздохнув, хозяин. - Пусть часы мои заслуживают почтение не пышным нарядом, а внутренней добротностью. В них в совокупности охвачено всё, что соединено в природе неразрывной связью. Бледное умное лицо хозяина приняло печальное выражение, на возбужденных глазах показались слезы, он снова вздохнул и, опустив голову, сел на скамью, - Эх-ма... Вот бьешься, бьешься... Ни науки не знаешь, ничего. Да и откуда знать? Дыра здесь. Ни людей, ни умного духу не слыхать... Ну, кому нужны эти часы, кому? Простолюдину они ни к чему. У помещика же труд даровой, пошто ему время знать? Вот и стоят часы мои, как чудо. Разве что знатный вельможа, может статься, забредет в мою келию да купит в кунсткамеру свою на погляденье людям...

- Дозволь тебя, Терентий Иваныч, спросить, - прервал хозяина заскучавший гость. - Слых в народе идёт, будто бы объявился в Оренбурге государь Пётр Фёдорыч Третий.

- Нет, не слыхивал, - с суровостью ответил хозяин.