Философский камень (Книга - 1)   ::   Сартаков Сергей Венедиктович

Но разве он мог думать, что именно этим закончится егои Анкина любовь?

У Блажены безвольно упали руки.

- Вацек, тогда я совсем, совсем... Ну что нам делать? Йозеф, может быть, и поймет, но твой дедечек не вынесет этого. Придумай для него что-нибудь, Вацек, я ничего не могу придумать. Дедечек этого не простит.

- А ты, мама?

- Не знаю, Вацек. - Она заплакала еще сильнее. - Я... Я... не знаю... я только не хотела бы стать никогда ни Анкой Руберовой, ни Густой Грудковой. Оставь сейчас, прошу, меня одну.

Вацлав долго ходил из угла в угол по своей комнате. Останавливался, прислушивался, сам не зная к чему. Мерещились далекие голоса: плачущий Анки Руберовой, и резкий, грубый - генерала Грудки. Мерещилось расстроенное лицо старого "дедечка". Надо решать.

Но какое он должен избрать решение?

В своей семье что же, мама Блажена поплачет и, конечно, простит. Папа Йозеф - тем более. Разве в молодости и с ним не случалось греха?

"Дедечек"... Он совершенно не выносит неправды. Но для него опережающая правда может быть и такой: сумасшедшая Анка Руберова назвала его, Вацлава, отцом своего ребенка. Пусть помолится "дедечек" о восстановлении разума у несчастной девушки. В этих словах не будет ни капли лжи.

С паном Рубером тоже можно договориться. Если папа Йозеф не откажет в деньгах. Не откажет!

Но Густа Грудкова... Только теперь Вацлав понял, как сильно любит ее и как благородно она вела себя сегодня. Густа не сможет скоро простить. Но он все же вымолит у нее прощение.