Страница:
48 из 240
Индейцы принесли разные диковинные блюда, сдобренные перцем и другой взрывчаткой. Самогон освежал горло. По радио передавали гватемальскую программу. Вскоре зашло солнце, и вечерний ветер ласково шептался с верхушками деревьев под журчание ручейка. Кое-кто пустился в пляс на неровной земле. Потом упала ночь, а с ней упали и обитатели деревушки. Оставшиеся на ногах развели костры, и в оранжевом свете засновали черные призраки. Селяне принялись переговариваться с ними на своем родном наречии. Кэрби лежал на остывающей земле, подсунув под голову перевернутый глиняный горшок и держа в руке полупустой кувшин. Он смотрел, как над его холмом всходит луна, а рядом, скрестив ноги, сидел Луз Коко и рассказывал историю своей жизни.
— Я был ребенком, когда моя мать спуталась с нефтяником, — говорил он, поплевывая в костер, который тоже усердно отплевывался головешками. — Оказалось, он не богатей, а простой геолог, которому было скучно одному в спальном мешке. Искал тут нефть для «Эссо».
— Так здесь есть нефть? — оживился Кэрби.
— Есть, а фига толку? Тут известняк, и она — в маленьких полостях. Добывать — себе дороже. В общем, мать прогнали из деревни, и мы поехали в Хьюстон.
— Погоди-ка, — оборвал его Кэрби. — Так сразу и прогнали?
— Здешние ослы, — Луз обвел жестом всю Южную Абилену, — жуть какой принципиальный народ.
— А, понимаю. Твоя мать и этот геолог…
— При живом папаше.
— И племя изгнало ее.
— Деревня прогнала ее.
|< Пред. 46 47 48 49 50 След. >|