Газогенератор   ::   Ломачинский Андрей Анатольевич

Школьный почерк для такого дела подходил плохо, на глазах почерк стал меняться, приближаясь по виду к помехам в телевизоре, и вскоре стал читабелен только для него самого. То есть началось формирование настоящего медицинского почерка. После шестичасовой неприрывной писанины рука болела, как у первоклашки. На последем часу, когда рука уже окончательно не могла писать, Фил решил чуть подшутить над сержантом Мамаем-Хайруловым, расквитаться за случай с демонстративным отдиранием погон. Как и все сержанты, Мамай поступал из армии, где по своему званию и выслуге числился старослужащим, и согласно своему «дедовскому» статусу он из своей пилотки всегда что-то модное делал. Фил стащил у него пилотку и не торопясь (полчаса лекции впереди), обстоятельно, мелким, почти фабричным стежком зашил её своей подписанной зелёной ниткой. Конец лекции. Встать, смирно и все дела, до свидания, товарищи курсанты. Мамай берёт пилотку, пытается её раскрыть, чтобы надеть на голову — зашито. Переворачивает, пытается открыть — зашито! На лице недоумение. Опять переворачивает — зашито. Брови на лице лезут аж к границе роста волос, благо недалеко, а в глазах: «Замуровали, демоны!» Ещё раз лихорадочно крутит и уже вслух: «ЗАШИТО, бля!!!» В общем, по разным свидетельствам очевидцев сержант перевернул пилотку от четырёх до шести раз, пока догадался. Причем Филу лично вспоминается скорее шесть, чем четыре.

Наконец пошли первые уроки.