Гениальность и помешательство. Параллель между великими людьми и помешанными   ::   Ломброзо Чезаре

Ньютон находился в это время в таком состоянии, что, когдау него спрашивали разъяснения по поводу какого-нибудь места в его сочинениях, он отвечал: «Обратитесь к Муавру — он смыслит в этом больше меня».

Кто, не бывши ни разу в больнице для умалишенных, пожелал бы составить себе верное представление о душевных муках, испытываемых липеманьяком, тому следует только прочесть сочинения Руссо, в особенности последние из них — «Исповедь», «Диалоги» и «Прогулки одинокого мечтателя» («Reveries»).



Я обладаю жгучими страстями, — пишет Руссо в своей «Исповеди», — и под влиянием их забываю о всех отношениях, даже о любви: вижу перед собою только предмет своих желаний, но это продолжается лишь одну минуту, вслед за которой я снова впадаю в апатию, в изнеможение. Какая-нибудь картина соблазняет меня больше, чем деньги, на которые я мог бы купить ее! Я вижу вещь… она мне нравится; у меня есть и средства приобрести ее, но нет, это не удовлетворяет меня. Кроме того, когда мне нравится какая-нибудь вещь, я предпочитаю взять ее сам, а не просить, чтобы мне ее подарили.



В том-то и состоит различие между клептоманом [7] и обыкновенным вором, что первый крадет по инстинкту, в силу потребности, второй — по расчету, ради приобретения: первого прельщает всякая понравившаяся ему вещь, второго же — только вещь ценная.



Будучи рабом своих чувств, — продолжает он, — я никогда не мог противостоять им; самое ничтожное удовольствие в настоящем больше соблазняет меня, чем все утехи рая.