Георг - Синяя Птица (Приемный сын ирокезов)   ::   Юрген Анна

То тут, то там расцвечивали луг желтые блузы женщин, как цветы калужницы расцвечивают поемные луга. Лишь изредка раздавался радостный крик. Кругом царила тишина и счастье совместной, дружной жизни одной большой семьи.

Как-то раз мать запела. И навсегда запомнил мальчик ее голос, раздающийся в синеве чарующего неба:

До восхода солнца

Выйди на простор!

Золото рассвета

Удивляет взор!

Как чиста песнь утра,

Тают облака.

Тьму с лугов снимает

Свет рожденья дня!

Во время работы они говорили об отце, который на этот раз что-то долго отсутствовал, о Малии, у ко горой уж, наверное, подгорела каша, и о Косом Лисе. изменившемся за последнее время. Но никогда еще они не говорили о его белых родственниках, о Рейстоуне, вообще обо всем прошлом. Он и сам избегал разговоров об этом, точно слово о прошлом могло нарушить обаяние сверкающего, радостного утра.

Отец вернулся очень не скоро. Он был мрачен. Но, само собой разумеется, его никто не расспрашивал ни при встрече, ни даже тогда, когда окончились обычные немногословные приветствия.

Он сам медленно и неохотно начал рассказ. Поездка в Преск Иль доставила немало огорчений. То ли в результате войны, то ли оттого, что еще больше обнаглели торговцы, но на все обычные товары цена возросла вдвое, а на порох втрое. В голосе Малого Медведя звучала горечь.

- Эти же торговцы в Канаде за бобровую шкурку получат в двадцать раз больше, чем дают нам.