Прилив   ::   Льювеллин Сэм

И тут в узкой гавани показался нос большого кеча. Это был старинный кеч, с фигурой на носу и именем «Кракен», витиевато начертанном на золотой дощечке.

Носовое украшение представляло собой морское чудище женского рода с огромными клыками и девичьей грудью, вырезанное в высшей степени искусно. Оно поворачивало голову и подмигивало мне по мере приближения судна. Затем чудище зажгло большую трубку, погладило свои отнюдь не деревянные груди когтистыми лапами и нырнуло в канал.

Я озяб, оттого что пролил пиво на рубашку. Где-то в утробе кеча завелся мотоцикл. Человек в крагах выехал из люка, притормозил на палубе, проехал вперед и вдоль бушприта, сорвал трос такелажа, прикрепил его к заднему колесу мотоцикла, крутанул газ и промчался восемьдесят футов к вершине грот-мачты, где, стоя на одной руке, его поджидала девушка в подтяжках и нижнем белье из кожи.

— Приехал цирк «Кракен»! — проревел железный голос с палубы.

Кеч пришвартовался. Я заказал вторую кружку пива и остался на своем месте. Стемнело. На кече зажглись прожектора. Представление началось. Циркачи горели в огне, тонули в воде, бросались в бездну. Они превратили такелаж «Кракена» в большой купол. На следующий день добропорядочные бюргеры Хорна выпроводили их вон, как нарушающих общественные приличия. А я так и не повидал своего предполагаемого спонсора, поскольку отправился с ними.

Их было человек двадцать: акробаты, мотоциклисты и просто одержимые.