JК
Прилив :: Льювеллин Сэм
Страница: 20 из 79Голоса людей и гул машин, стелясь по воде, доносились с высоких темных набережных.
Сердце мое вдруг заколотилось от внезапного острого ощущения земли, множества людей и килей, развернутых в безбрежную даль моря. Мышцы, которыми обычно пользуются на суше, растягивали мое лицо в широкую улыбку.
В последнее посещение Ла-Рошели я был Сэвидж — знаменитый судостроитель, морской герой международного значения, внезапно объявившийся для переговоров со своим старым другом Тибо, вместе с которым участвовал в гонке «Бауле-Дакар». Это было год назад. Мы пили аперитив в кафе «Норд» вместе с рыбаками, и Тибо показал мне свой новый ресторан в другом, фешенебельном районе. «Единственный благопристойный ресторан во всей этой проклятой ловушке для туристов», — сказал Тибо. Ресторан, о котором он мечтал с детства.
Мои ботинки выбили на понтоне тяжелую барабанную дробь, после чего я поднялся по пандусу [6] и окунулся в мир.
В нем были люди. И автомобили. Они вихрем проносились мимо меня в головокружительном ярмарочном водовороте огней и звуков. А я стоял, оперевшись о парапет набережной, в ожидании, когда все это перестанет кружиться в моих глазах.
Возвращение на берег всегда приносило мне отголосок ощущения, которое я испытал еще десятилетним ребенком — ирландцем в английской школе, занимаясь боксом в группе для детей младше одиннадцати лет.
Сердце мое вдруг заколотилось от внезапного острого ощущения земли, множества людей и килей, развернутых в безбрежную даль моря. Мышцы, которыми обычно пользуются на суше, растягивали мое лицо в широкую улыбку.
В последнее посещение Ла-Рошели я был Сэвидж — знаменитый судостроитель, морской герой международного значения, внезапно объявившийся для переговоров со своим старым другом Тибо, вместе с которым участвовал в гонке «Бауле-Дакар». Это было год назад. Мы пили аперитив в кафе «Норд» вместе с рыбаками, и Тибо показал мне свой новый ресторан в другом, фешенебельном районе. «Единственный благопристойный ресторан во всей этой проклятой ловушке для туристов», — сказал Тибо. Ресторан, о котором он мечтал с детства.
Мои ботинки выбили на понтоне тяжелую барабанную дробь, после чего я поднялся по пандусу [6] и окунулся в мир.
В нем были люди. И автомобили. Они вихрем проносились мимо меня в головокружительном ярмарочном водовороте огней и звуков. А я стоял, оперевшись о парапет набережной, в ожидании, когда все это перестанет кружиться в моих глазах.
Возвращение на берег всегда приносило мне отголосок ощущения, которое я испытал еще десятилетним ребенком — ирландцем в английской школе, занимаясь боксом в группе для детей младше одиннадцати лет.