JК
Прилив :: Льювеллин Сэм
Страница: 48 из 79Корчась от боли, он все еще сжимал в рукенож. Пять лет, проведенных в цирке «Кракен», приучают вас не иметь неприятностей с клинками. Ногой я припечатал его кулак к полу.
Он издал не то вопль, не то стон. Пальцы его разжались, и нож со стуком выпал. Я поддал его носком, нож отлетел и глухо ударился об отороченный позолотой плинтус. Я спикировал за ним. Где-то звенел звонок, издавая тот самый глухой звук, что я слышал, когда терзал шнурок у входа. Мои пальцы сжали нож. Хлопнула входная дверь. Стиснув рукоятку, я поспешно поднялся, ощущая глухие удары сердца.
«Милый, паренек» ретировался. Его огромные ботинки простучали через холл и вдоль коридора. Женщина прислонилась к одной из опор каминной доски. Гнев оставил ее, лицо посерело.
— Вы обожжены? — спросил я.
Она вытянула свою правую руку, изящную, смуглую и мускулистую, с золотым плетением браслета на запястье. Выше браслета виднелась широкая полоса блестящей, сморщившейся кожи.
— Слегка, — сказала она.
— Чего он добивался от вас?
Она пожала плечами. Ее глаза были невинны, как безоблачное небо. Где-то в дальней стороне дома хлопнула входная дверь.
— Присядьте, — предложил я.
Рука ее дрожала.
— Не хочу.
Из холла послышались шаги. Дверь распахнулась. На пороге стоял опрятный усатый человек в костюме, позади него маячили еще трое в таких же опрятных костюмах. Усатый держал в руке толстый, официального вида конверт, словно щитом прикрывая им свою грудь.
Он издал не то вопль, не то стон. Пальцы его разжались, и нож со стуком выпал. Я поддал его носком, нож отлетел и глухо ударился об отороченный позолотой плинтус. Я спикировал за ним. Где-то звенел звонок, издавая тот самый глухой звук, что я слышал, когда терзал шнурок у входа. Мои пальцы сжали нож. Хлопнула входная дверь. Стиснув рукоятку, я поспешно поднялся, ощущая глухие удары сердца.
«Милый, паренек» ретировался. Его огромные ботинки простучали через холл и вдоль коридора. Женщина прислонилась к одной из опор каминной доски. Гнев оставил ее, лицо посерело.
— Вы обожжены? — спросил я.
Она вытянула свою правую руку, изящную, смуглую и мускулистую, с золотым плетением браслета на запястье. Выше браслета виднелась широкая полоса блестящей, сморщившейся кожи.
— Слегка, — сказала она.
— Чего он добивался от вас?
Она пожала плечами. Ее глаза были невинны, как безоблачное небо. Где-то в дальней стороне дома хлопнула входная дверь.
— Присядьте, — предложил я.
Рука ее дрожала.
— Не хочу.
Из холла послышались шаги. Дверь распахнулась. На пороге стоял опрятный усатый человек в костюме, позади него маячили еще трое в таких же опрятных костюмах. Усатый держал в руке толстый, официального вида конверт, словно щитом прикрывая им свою грудь.