Принц и Нищин   ::   Жмуриков Кондратий

Своим же многочисленным знакомым — друзей он принципиально в обзаведении не держал — он милостиво позволял именовать себя на нездешний лад Юджином. Третью милость Юджин оказывал своим подругам, коих, несмотря на его хоть и видную, но откровенно снобистскую внешность, у него почему-то было много. Милость заключалась в том, что Корнеев снимал на скрытую камеру свои любовные игрища, а потом, раздуваясь от спеси, показывал знакомым, хотя бы тому же Воронцову.

И вот этого честного гражданина Земли занесло в квартиру Сережи поздно вечером, на следующий день после чудесного автомобильного вояжа в горпарк. Хозяина квартиры он застал в совершенно растрепанных чувствах. Сережа нервно расхаживал по комнате и периодически восклицал себе под нос:

— Ну, на хер такое надо?!

В углу сидел, вернее, полулежал в глубоком кресле похмельный Мыскин с разбитой физиономией и тоже рефлексивно грустил.

Юджин поинтересовался, а в чем, собственно, дело. После того, как Воронцов, то и дело перемежая информативную часть своего рассказа сочными ругательствами, довел до его сведения, что произошло ночью, Корнеев начал хохотать.

Смеялся он долго, с наслаждением, так, что на глазах выступили слезы. Сережа буркнул что-то непечатное, а Юджин невольно ухмыльнулся, хотя забавного вообще-то было немного.

— Ладно, в общем, ситуация обрисовывается так, — заявил Юджин, — довольно предаваться сетованиям о растраченной юности и все такое… предлагаю культурно развеяться.