Горение (полностью)   ::   Семенов Юлиан Семенович

Это было поздно (было действительно поздно, только это было назавтра, после выдачи Орешка, но кто запомнит дату, особенночеловек, которого ты вытащил из могилы?!), и я написал отцу расписку, что обязуюсь вернуть ему деньги, взятые в долг... Под проценты... Да, да, родному отцу... И прямо из дому поехал с Денисом на ночной поезд и посадил его в вагон... И вернулся домой часа в три утра...

- У меня больше нет вопросов к товарищу Богрову. У вас, товарищ Рысс?

- Вы поможете мне получить информацию по дворнику? - ответил тот вопросом, не глядя на Богрова. Щеколдин поднялся, кивнул.

- Мы найдем вас. Отдохните пока что, нервы у вас совершенно измотаны...

Когда Орешек ушел - согбенный, маленький, жалкий, - Щеколдин тягуче спросил:

- А теперь, товарищ Богров, ответьте-ка мне на главный вопрос: отчего вы так испугались, увидав за столиком Рысса?

Богров пожал плечами; он, как актер, почувствовал успех, уверенность вернулась к нему; в голове взблескивали обрывки каких-то красивых слов; явственно слышалось свое имя, повторенное тысячеустной толпой, восторженно и недоумевающе.

- Непонятно? - спросил он.

- Есть два ответа, - сказал Щеколдин.

Богров покачал головою:

- Только один, Николай Яковлевич.

- Какой же? - ищуще спросил Щеколдин, готовясь приблизиться к Богрову, но тот, словно бы почувствовал это, отодвинулся.

- Стыд, Николай Яковлевич. Стыд.