Горение (полностью)   ::   Семенов Юлиан Семенович

- При свечах станем ужинать, - сказал Кулябко, - романтично, в духе драматических произведений Чехова.

- Чем вызвана такая секретность, Николай Николаевич?

- Столыпиным, Дмитрий Григорьевич, Столыпиным

- Чем больше я думаю про то ваше письмо, что мне прочитал ваш посланец в Ницце, тем больше оторопь берет...

- Дантон начал со службы революции, а кончил на плахе под топором палача, призванного на казнь революцией. Извивы истории, ничего не попишешь, борьба за власть, одно слово...

- Неужели Столыпин и впрямь считает, что может стать над государем? спросил Богров. Кулябко пожал плечами:

- Отчего нет? Англия - пример заразителен; есть король - нет короля, все решают Даунинг-стрит и парламент. Думаете, Столыпин не лелеет мысль о создании подобного рода конструкции на русской почве? Как доехали? Глаз ничьих за собою не чувствовали?

- Нет вроде бы...

- "Вроде бы" - негоже в нашем деле, Дмитрий Григорьевич. Что похудели?

- Так это хорошо, - грусто усмехнулся Богров.

- А вот и нет. Истинно здоровый человек обязан быть толстым. Голодны?

- Совершенно сыт.

- Жаль. Я сказал, чтоб приготовили ляжку молодого барашка с чесноком; мигом из погребка принесли...

- Нет, нет, спасибо, тем более на ночь глядя, не искушайте, Николай Николаевич...

Кулябко достал из шкафа рюмки, бутылку Шерри (пил только сладкое, особенно любил тягучие ликеры), разлил по бокалам, чокнулся:

- С благополучным возвращением.