Горение (полностью)   ::   Семенов Юлиан Семенович

Унтер, поставивший его на пост, наказал строго-настрого:

- Без моего приказу в комнату эту - никого, понял, рыло?

- Так точно, понял!

Когда раздались выстрелы Богрова, подпоручик Цыплаченко, стоявший неподалеку от рядового, бросился к двери, рванул ее на себя, но, Шворыкин чуть что не обвалился на него:

- Не велено пущать!

- Идиот! - воскликнул Цыплаченко. - Сдурел?!

- Приказ! - сопел рядовой, оттирая подпоручика. - Мне господин унтер наказал! Не пущу!

- Идиот! - кричал подпоручик, ощущая свое бессилие перед этим темным, тупым, потным недомерком. - Богом молю, пусти!

...Та минута, во время которой Богров столь напряженно глядел на люстру, страстно ожидая наступления темноты, была потеряна.

...Запасной вариант был также предусмотрен Кулябко: он предполагал, что Цыплаченко не успеет, сломает ногу, дернет не тот рычаг, поперхнется воздухом, заговорится с дамочкой, не услышит хлопка выстрела, засмотрится на ложу, будет перекуплен на корню людьми Столыпина, кайзера, папы, богдыхана, чертом, дьяволом - и Богрову не удастся выбежать из театра и сесть в экипаж, где за кучера сидел Асланов-младший, который должен был вывезти Богрова за город, оглушить, привязать к ногам рельс и бросить стоячий труп в Днепр, пусть себе стоит в воде, пока не сгниет.

Но если Богров не успеет выбежать, Спиридович кидается на него с саблей и рубит шею: мертвецы молчаливы, концы в воде.