Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

Сперва все промолчали на всякий случай, князь предупредил: "За молчание шашкой щекотать начну, чтобы смеялись". Начали так хохотать, что верблюды на дыбы встали. Князь предупредил: "За неприличный хохот шашку... - скажем, в... рот - вгоню". Начали так безмолвствовать, что бараны от скуки подохли. Князь предупредил: "Если хохотать будут или молчать, шашкой из гладких спин полосатые сделаю!" Кому такой узор полезен? Самому Зурабу? А он не себялюбец, не о себе хлопочет. Если веселиться нельзя и скучать нельзя, что можно? Петь? В духанах исподтишка песни тянут, как смолу, а в домах, если кто плачет, ставни захлопывают, - соседям не слышно, какая радость в таких слезах? В лавках тоже шепчутся: пыш-тыш, пыш-тыш. А что за торговля без громкого голоса? Лазутчики, как собаки, с высунутыми языками снуют, вынюхивают саакадзевцев, - за каждого по марчили князь дает. Только слишком много сторонников у Моурави, на этой торговле прогорел бы арагвский медведь, выручает крепкое общее молчание. Пробовали царю жаловаться: "Спаси, богоравный! Спаси!" Спас! Кахетинских князей нагнал для проверки. Проверили. Стало так душно, как в мешке с солью. Налогами обложили в длину и ширину; говорят, дома в Кахети надо строить, как будто мы разрушили, а не персы. Зураб недоволен: почему в его царстве князья к монетам тянутся, к власти тоже? Мы сказали, что тоже недовольны. Зураб опять шашкой помахал. Не знали - смеяться или плакать: на всякий случай песни затянули - почему не веселиться, все равно голодные.