Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

Но Зарема, опередив меня, выбежала в "оду встреч", повисла на шее матери, осыпая ее поцелуями и, обратив на меня внимания столько же, сколько на крик петуха, прокудахтала: "О моя ханым, я чувствую запах кур". Мать вскочила слишком торопливо для своих лет, и мне показалось, что она тоже посмотрела на меня как-то странно. Я молчал. Зарема, надув коралловые уста, тоже молчала. "Нехорошо, сокрушался я, - с самого вечера Зарема голодна, подобна голубю в мешке". Как раз тут вошла мать и сказала, что в "оде еды" нас ждет праздничный обед. Зарема первая ринулась за порог, мы, немного смущенные, - за ней. Старая Айша поставила на софру блюдо с пушистым пилавом, политым имбирным соусом, а посередине восседала, как на облаках, крупная румяная курица. Только я нацелился разорвать ее и разделить, как Зарема прокудахтала: "Вес-селям!", придвинула к себе блюдо, схватила курицу и - о аллах, если б я своими глазами не видел, даже родному брату не поверил бы! - через несколько минут на блюде не осталось ни курицы, ни пилава. Лишь несколько косточек, которые не по зубам и шайтану, да два-три зернышка риса напоминали о... Напрасно рассыпаете бусы смеха, эфенди, более подходяще было бы пролить слезу сочувствия... Пойдемте, эфенди, дальше.

К полудню, из предосторожности, Айша подала одно блюдо с отварной курицей, политой лимонным соком, и другое - с жареной бараниной. Зарема ловко подхватила курицу. Я отодвинул от себя баранину, ибо мне померещилось, что она от страха блеет. Хруст костей несчастной курицы, превращенной в несколько минут в ничто, вызвал во мне тошноту. Подали сласти.