Страница:
449 из 1001
Затем осушили азарпешу за Меркушку - воплощение буйного ветра в человеке, и еще одну - за Моурави, единоборца.
Тамадой выбрали Матарса. Сделав после третьей азарпеши передышку, Матарс подсунул Меркушке румяного каплуна на закуску. Не заставил уговаривать себя и Вавило Бурсак. Выпив залпом три чаши, он крякнул и сразу взялся за ногу жареного барана. А Дато, приставленный к нему тамадой, все подливал вино и подбрасывал снедь на круглое блюдо, стоящее перед ним, - то бок козленка, то курчонка.
Почти с ужасом смотрели сыновья Шадимана на невиданное доселе зрелище.
- Не выживет, - шепнул брату Заза. - Может, уедем? Пусть без нас поплатится за ненасытность. Терпеть не могу умирающих за скатертью.
Но Вавило как ни в чем не бывало продолжал свою необычную трапезу, изредка роняя: "Любо" или же: "Добре". Сковывало его лишь присутствие женщин, так доброжелательно улыбающихся ему и Меркушке.
То ли от Русудан не укрылось смущение "русийцев", то ли настал срок, когда женщины удалялись, предоставляя мужчинам кейфовать на свободе, но она поднялась, и тотчас все женщины последовали ее примеру. Ответив легким поклоном низко кланяющимся мужчинам, они плавно вышли.
Едва закрылись двери, как раздались оглушительные выкрики, знаменующие апофеоз восторга и торжества. На могучих крыльях взлетела застольная песня. Потом насели на Меркушку, заставили и его спеть. Тряхнув копной волос, он лихо притопнул ногой.
|< Пред. 447 448 449 450 451 След. >|