JК
Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 457 из 1001И если Гиви примирился с кличкой "удод", то Димитрий багровел при слове "дятел", а Пануш, как только услышит прозвище "дрозд", хватается заоружие. Лишь Георгия звали "орлом", на что он насмешливо отвечал: "Был! И "барсом" лишь по вашей снисходительности считаюсь".
Солнце заметно стало пригревать. В воды Золотого Рога будто подмешали яркой синей краски, они отражали потеплевшее небо и неугомонные паруса, белозолотистые, как ранние цветы весны.
С благотворными лучами, обратившими лужи первых дождей в расплавленное золото, возродилась надежда. Ведь верно сказано: "Нет ветра, дующего в одну сторону".
И совсем нежданно подул... не ветер, а буйный ураган. Сначала никто не мог понять, что произошло. На Куюмджу чаршысы - базаре ювелиров, где обычно шлифуют камни и выставляют браслеты, вскинули на копье голову казака. Равнодушно взирали мертвые глаза на владельцев серебряной утвари, полной колец и запястий, на султанского глашатая, призывающего:
- Во имя веры! Смерть гяурам казакам! Да разорвет аллах листки жизни разбойников! Да обовьет их пророк змеями своей ярости!
Позабыв об алмазах и полосках золота, ювелиры окружили копье казни. За ними, оставив ниши и лавки, ринулись торговцы филигранью, чеканщики. Вмиг образовалась толпа, недоумевала, гудела.
Затем, подхватив копье с мертвой головой, ювелиры устремились на другие базары Стамбула. К ним присоединились воющие дервиши с белыми талисманами на груди. Гул голосов нарастал.
Солнце заметно стало пригревать. В воды Золотого Рога будто подмешали яркой синей краски, они отражали потеплевшее небо и неугомонные паруса, белозолотистые, как ранние цветы весны.
С благотворными лучами, обратившими лужи первых дождей в расплавленное золото, возродилась надежда. Ведь верно сказано: "Нет ветра, дующего в одну сторону".
И совсем нежданно подул... не ветер, а буйный ураган. Сначала никто не мог понять, что произошло. На Куюмджу чаршысы - базаре ювелиров, где обычно шлифуют камни и выставляют браслеты, вскинули на копье голову казака. Равнодушно взирали мертвые глаза на владельцев серебряной утвари, полной колец и запястий, на султанского глашатая, призывающего:
- Во имя веры! Смерть гяурам казакам! Да разорвет аллах листки жизни разбойников! Да обовьет их пророк змеями своей ярости!
Позабыв об алмазах и полосках золота, ювелиры окружили копье казни. За ними, оставив ниши и лавки, ринулись торговцы филигранью, чеканщики. Вмиг образовалась толпа, недоумевала, гудела.
Затем, подхватив копье с мертвой головой, ювелиры устремились на другие базары Стамбула. К ним присоединились воющие дервиши с белыми талисманами на груди. Гул голосов нарастал.