JК
Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 810 из 1001- Оно немо.
Внимательно взглянула Русудан на Керима и вновь нежно, по-матерински провела ладонью по его разгоряченному лицу.
И сразу повеселел Керим, его охватило желание свершить что-то значительное. Одним рывком он притянул к себе тугой вьюк и стал с какой-то нервической торопливостью рвать веревки, зубами распутывать узлы.
Звонко расхохоталась Хорешани:
- Ты, вероятно, дорогой, немного успел рассказать по дороге, так не лучше ли, друг, сперва в доме разгрузить мысли и за трапезой обрадовать нас приятными вестями о Картли?
Но Керим в каком-то самозабвении стал вытаскивать из вьюка мохнатые бурки, бросая их к ногам "барсов".
- Мой господин! Мой... повелитель! - как-то по-особенному взволнованно обратился он к Саакадзе. - Это... это вам от ополченцев Ничбисского леса...
- Картлийские бурки! Полтора спокойных дня тебе на отдых!
А Керим все вытаскивал и вытаскивал: черные, серые, белые. Они ложились как цепи гор, манили в далекую даль, доносили запах родной земли, звали к битвам за счастье, напоминали о долге, подымали ввысь, как крылья орла. Ничбисский лес! Он стал далеким прошлым, но он был и недалеким будущим. Боевой привет от ополченцев, вооруженных сил народа, источника всех источников!
И Георгий и "барсы" почувствовали несказанную радость. Керим угодил им и сам от этого стал необычайно оживлен. Недаром сказано: иной раз и слиток золота не сделает то, что может сделать кусок войлока, обращенного в плащ витязя.
Внимательно взглянула Русудан на Керима и вновь нежно, по-матерински провела ладонью по его разгоряченному лицу.
И сразу повеселел Керим, его охватило желание свершить что-то значительное. Одним рывком он притянул к себе тугой вьюк и стал с какой-то нервической торопливостью рвать веревки, зубами распутывать узлы.
Звонко расхохоталась Хорешани:
- Ты, вероятно, дорогой, немного успел рассказать по дороге, так не лучше ли, друг, сперва в доме разгрузить мысли и за трапезой обрадовать нас приятными вестями о Картли?
Но Керим в каком-то самозабвении стал вытаскивать из вьюка мохнатые бурки, бросая их к ногам "барсов".
- Мой господин! Мой... повелитель! - как-то по-особенному взволнованно обратился он к Саакадзе. - Это... это вам от ополченцев Ничбисского леса...
- Картлийские бурки! Полтора спокойных дня тебе на отдых!
А Керим все вытаскивал и вытаскивал: черные, серые, белые. Они ложились как цепи гор, манили в далекую даль, доносили запах родной земли, звали к битвам за счастье, напоминали о долге, подымали ввысь, как крылья орла. Ничбисский лес! Он стал далеким прошлым, но он был и недалеким будущим. Боевой привет от ополченцев, вооруженных сил народа, источника всех источников!
И Георгий и "барсы" почувствовали несказанную радость. Керим угодил им и сам от этого стал необычайно оживлен. Недаром сказано: иной раз и слиток золота не сделает то, что может сделать кусок войлока, обращенного в плащ витязя.