JК
Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 856 из 1001- На что триста, если нужна одна?! Лелу, ускользнувшая, как видение, и оставшаяся, как боль. Чародеи лжецы!" Кровь горячей волной захлестывала его сердце, обвиненное в том, что оно не что иное, как камень.
Наутро из Гиляна прибыл скоростной гонец, который в страхе распластался у ног шаха Аббаса.
Безмолвствовали пораженные Иса-хан - полководец, и Юсуф-хан - советник, а также новые придворные: Сейнель-хан - начальник над поварской прислугой, и Темир-бек - ставший, по представлению Иса, начальником охраны "льва Ирана".
Безмолвствовал и шах Аббас, лишь крепче были сжаты чуть пожелтевшие губы и учащенно на лбу пульсировала жилка.
Гонец сообщил о восстании в Гиляне, где местные ханы стремились снова восстановить былую независимость провинции.
"Гилян! - мысленно воскликнул шах. - Земля моей постоянной заботы! И там, о аллах, ханы, раболепствующие передо мной, своим ставленником, дерзнули провозгласить шахом Адиля, невзрачного потомка бывшей местной династии. Шах Адиль! Хорошо, я, царь царей, не стану жертвой новой заботы и освежую тебя, как барана, а на воротах Астары прибью твою презренную шкуру".
На дорогу шелка посягали карлики в тюрбанах, предавшие интересы Ирана.
Но они, эти карлики, увлекли за собой крестьян и жителей городов, недовольных тяжелыми налогами и притеснениями со стороны шах-ин-шаха.
Наутро из Гиляна прибыл скоростной гонец, который в страхе распластался у ног шаха Аббаса.
Безмолвствовали пораженные Иса-хан - полководец, и Юсуф-хан - советник, а также новые придворные: Сейнель-хан - начальник над поварской прислугой, и Темир-бек - ставший, по представлению Иса, начальником охраны "льва Ирана".
Безмолвствовал и шах Аббас, лишь крепче были сжаты чуть пожелтевшие губы и учащенно на лбу пульсировала жилка.
Гонец сообщил о восстании в Гиляне, где местные ханы стремились снова восстановить былую независимость провинции.
"Гилян! - мысленно воскликнул шах. - Земля моей постоянной заботы! И там, о аллах, ханы, раболепствующие передо мной, своим ставленником, дерзнули провозгласить шахом Адиля, невзрачного потомка бывшей местной династии. Шах Адиль! Хорошо, я, царь царей, не стану жертвой новой заботы и освежую тебя, как барана, а на воротах Астары прибью твою презренную шкуру".
На дорогу шелка посягали карлики в тюрбанах, предавшие интересы Ирана.
Но они, эти карлики, увлекли за собой крестьян и жителей городов, недовольных тяжелыми налогами и притеснениями со стороны шах-ин-шаха.