Графиня де Монсоро (Том 1)   ::   Дюма Александр

К тому же господь бог добр и милостив к нам, грешникам, когда грехи наши происходят от человеческих слабостей. - Ты думаешь, бог дарует мне прощение? - О., за вас, государь, я не поручусь, я говорю только за себя, за вашего смиренного слугу. Чума меня возьми! Вы, вы греховодничали по-королевски, ну, а я грешил, как жалкий любитель, как частное лицо. Надеюсь, в Судный день у господа в руках будут разные весы и разные гири на них. Король глубоко вздохнул, и забормотал "Confiteor" "Исповедуюсь (лат.)", ударяя себя в грудь при словах "mea culpa" "Моя вина (лат.)". - Сен-Люк, - спросил он, - скажи наконец, не хочешь ли ты провести ночь в моей опочивальне? - Это зависит от того, - ответил Сен-Люк, - чем мы будем заниматься в опочивальне вашего величества. - Мы зажжем все свечи, я лягу, а ты почитаешь молитвы святым. - Благодарствую, государь. - Ты отказываешься? - Такое времяпрепровождение меня не соблазняет. - Ты меня покидаешь в беде, Сен-Люк, ты меня покидаешь! - Нет. Я вас не покидаю. Отнюдь! - Неужели? - Коли вам так угодно. - Конечно, мне угодно. - Но при одном условии sine qua non "Непременном (лат.).". - Каком? - Пусть ваше величество повелит накрыть столы, созвать придворных, и, ей-богу, мы славно потанцуем. - Сен-Люк! Сен-Люк! - вскричал король, охваченный ужасом. - В чем дело? - сказал Сен-Люк. - Я хочу подурачиться сегодня вечером, лично я. А у вас, государь, нет желания выпить и поплясать? Но Генрих не отвечал.