Графиня де Монсоро (Том 2)   ::   Дюма Александр

Он заметил, как четверо дворян у дверей зашевелились, и понял, что они слушают и наслаждаются начинающейся сценой. - Все, что я имею сказать вам наедине, - ответил король, делая ударение на последнем слове, ибо разговор с королем с глазу на глаз был привилегией, предоставленной братьям короля церемониалом французского двора, - все это вам, сударь, придется сегодня соблаговолить выслушать от меня при свидетелях. Господа, слушайте хорошенько, король вам это разрешает, Герцог поднял голову. - Государь, - сказал он с тем ненавидящим и полным яда взглядом, который человек заимствовал у змеи, - прежде чем оскорблять человека моего положения, вы должны были бы отказать мне в гостеприимстве в Лувре; в моем дворце я, по крайней мере, мог бы вам ответить подобающим образом. - Поистине, - сказал Генрих с мрачной иронией, - вы забываете, что всюду, где бы вы ни находились, вы остаетесь моим подданным и что мои подданные всегда находятся у меня, где бы они ни были, потому что, слава богу, я король!.. Король этой земли!.. - Государь, - воскликнул Франсуа, - в Лувре - у моей матери. - А ваша мать - у меня, - ответил Генрих. - Однако ближе к делу, сударь: дайте мне это письмо. - Какое? - То, что вы читали, черт возьми, то, что лежало раскрытым на вашем ночном столике, то, что вы спрятали, увидев меня. - Государь, подумайте! - сказал герцог. - О чем? - спросил король. - О том, что ваше поведение недостойно дворянина, такое требование может предъявлять лишь полицейский. Король побледнел как мертвец. - Письмо, сударь! - повторил он.