Графиня де Монсоро (Том 2)   ::   Дюма Александр

- Так, значит, он великий политик, этот твой монах? - Вам приходилось слышать о господине Макиавелли, секретаре Флорентийской республики? Ваша бабушка - его ученица. - Так, значит, монах извлек у адвоката пергамент? - Да, вот именно извлек, силой вырвал. - У Николя Давида, у этого бретера? - У Николя Давида, у этого бретера. - Так он храбрец, твой монах? - Храбр, как Баярд. - И, совершив подобный подвиг, он до сих пор не явился ко мне, чтобы получить заслуженное вознаграждение? - Он смиренно возвратился в свой монастырь и просит только об одном: чтобы забыли, что он оттуда выходил. - Так он, значит, скромник? - Скромен, как святой Крепен. - Шико, даю слово дворянина, твой друг получит первое же аббатство, в котором освободится место настоятеля, - сказал король. - Благодарю за него, Генрих, - ответил Шико. А про себя сказал: "Клянусь честью! Теперь он очутился между Майенном и Валуа, между веревкой и доходным местечком. Повесят его? Аббатом сделают? Тут нужно о двух головах быть, чтобы угадать. Как бы то ни было, если он все еще спит, он должен видеть в эту минуту престранные сны".

Глава 10

ЭТЕОКЛ И ПОЛИНИК

День Лиги шел к концу с той же суетой и блеском, с какими он начался. Друзья короля радовались; проповедники Лиги готовились канонизировать брата Генриха и беседовали о великих военных гениях Валуа, юность которого была столь выдающейся, подобно тому как в былые времена беседовали о святом Маврикии. Фавориты говорили: "Наконец-то лев проснулся".