Идеология меча. Предыстория рыцарства   ::   Флори Жан

[458] Конечно, еще продолжают хвалить короля, славить в нем, как Адемар Шабаннский в Гуго Капете, amator sanctae ecdesiae (почитателя святой церкви), в Роберте Благочестивом [459] — vir clarae honestatis et magnae pietatis, ornamentum clericorum, nutritor monachorum, pater pauperum, assiduus vere Dei cultor (мужа безупречной чести и великой набожности, красу клириков, опору монахов, отца бедных, поистине ревностного служителя Бога). Но в этом перечислении добродетелей короля отсутствует (и, вероятно, не случайно) та, которую раньше упоминали первой и формулировали как protector patriae (защитник родины) или pugnator fortissimus (храбрейший воин). Такими словами Адемар называет не короля, а Гильома Благочестивого, первого наследственного графа Овернского, добавляя, что эта воинская доблесть побудила короля Эда уважать его. [460]

Действительно, наследниками королевской идеологии в это время становятся principes. Например: Адемар создает портрет Гильома V Великого, герцога Аквитанского, используя выражения, которыми раньше характеризовали королей. Герцог в его описании очень могуществен, исполнен славы и мудрости, защигник pauperes, он ведет себя по отношению к монахам, как истинный отец по отношению к детям. Он всегда любил церковь и поддерживал ее, особенно римскую (как некогда сам Карл Великий). [461] Властитель и миротворец, он покарал нескольких смутьянов в своем графстве, как церковников, так и шателенов, а также еретиков, внушив повиновение первым, предав огню замки вторых и… тела третьих.