Страница:
8 из 33
Видимо, в голосе офицера сержанту послышалась осуждение, и он заговорил торопливо и сбивчиво:
— Да разве… Знал я, что ли, товарищ лейтенант… Бежит он на меня… Стреляет…
— Да ты не пыли, не пыли, сержант, действия твои расцениваю как правильные.
Шукаев ничего не ответил, вздохнул тяжело.
— Да разве в этом-то дело…
— А в чем? — рассмеялся Никитин. — Ты, сержант, антимонии не разводи. У него при себе пистолет и финка. — Никитин продолжал обыскивать убитого. Из внутреннего кармана он вытащил сброшюрованные листочки бумаги, какие-то снимки и тонкую пачку денег.
— Посвети-ка, — повернулся он к Шукаеву.
На твердой картонной обложке красной тушью было написано: «Блатные песни».
Никитин раскрыл книжку-самоделку.
Проснешься утром — город спит,
Не спит тюрьма — она уже проснулась.
А сердце бедное так заболит,
Как будто к сердцу пламя прикоснулось.
— прочел он вслух. — Ишь ты. Сочинение. — Он листал страницы.
— Оригинальная поэзия, — сказал спустившийся с чердака Павел Маркович, — такие книжечки на Тишинке из-под полы продают.
Никитин сунул книжечку в полевую сумку, повернул к свету фотографии и присвистнул.
— Тьфу, порнография, где только пацаненок этот достал блевотину такую.
— Не где достал, милый Коля, — перебил его Павел Маркович, — а кто ему дал, вот в чем вопрос. Что еще нашли?
— Только ключи от квартиры.
— Любопытно, ключ есть, а двери нет. Неужели никаких документов?
— Никаких, если не считать этого.
|< Пред. 6 7 8 9 10 След. >|