Испытание эриксоном   ::   Зейг Джеффри К

Зейг. То есть в вашем внушении заключалась некая доля соблазнения.

Эриксон. Не соблазнение, а сексуальная угроза. Весьма отдаленная от самолетов. И хотя я физически прикован к коляске, я все же мог попросить ее раздеться. Я все же мог поиграть ее грудью, попросить поиграть со мной. Я все же мог подавать сексуальные реплики. Я хотел, чтобы она почувствовала себя в безнадежной ловушке – так, как это происходило с ней, когда самолет отрывался от земли.

С пациентами следует обращаться в рамках их собственных затруднений. Моя пациентка не знала, в чем состояло ее затруднение. Я знал: страх полного заключения. И хотя мой предыдущий пациент представлял свою проблему как пребывание на борту самолета, я знал, что дело не в этом.

Еще одно… У всех у нас есть невербальный язык. Когда я пришел на свою первую работу в Вустере, Массачусеттс, клинический директор сказал: «Эриксон, вы прихрамываете. Я тоже. Не знаю, чем вызвана ваша хромота, но свою я заработал на Первой мировой войне. Я перенес 29 операций остеомиелита, и мой опыт научил меня, что физическое затруднение – великое благо в психиатрии. Ты возбуждаешь в женщинах материнский инстинкт, они хотят помочь тебе. Неважно, насколько они психотичны, ты действительно взываешь к их материнским инстинктам, хотя они этого не знают. Что касается мужчин, ты не представляешь для них угрозу: для них ты не соперник, а просто калека. Итак, вам повезло».