Испытание эриксоном   ::   Зейг Джеффри К

Для терапевта, использующего влияние на психологическом уровне коммуникации, терапевтическая коммуникация может быть беспорядочной, косвенной, метафорической, нелогичной и состоять из, казалось бы, неуместных заданий. Ей не нужно быть конкретной, логичной и уместной: Эриксон понимал, что все это вносит избыточные ограничения.

В некотором смысле, метод Эриксона представлял собой терапию учтивости и вежливости (Haley amp; Weakland, 1985)*. Если пациент говорит на нескольких уровнях, будет не только неэффективным, но и просто невежливым вмешиваться и объяснять ему, что он говорит на нескольких уровнях, которые необходимо проанализировать и понять.

Например, если пациент приходит с соматическими проблемами и терапевт подозревает, что в их основе лежит депрессия, он не вправе обратиться к пациенту со словами: «Итак, на самом деле никаких телесных проблем у вас нет. На самом деле вы страдаете от депрессии, и я намерен излечить вас от нее». Однако эриксоновский терапевт, обсуждая соматические проблемы, может проявлять тактичность и одновременно, на нескольких уровнях, «вкрапливать» коммуникации и задания, создающие контекст для получения пациентом доступа к ресурсам и осознания потенциалов для перемены. Такой подход более эффективен, поскольку включает уважение к праву пациента на отказ. Мы занимаемся самообманом, и существуют некоторые психологические выгоды в том, чтобы укрыться от другого отказом, то есть накинуть покров на свой самообман. Не всегда возникает необходимость срывать такой покров.