JК
Приз для принцев :: Стаут Рекс
Страница: 195 из 341Ха! Почему другое?!
Надо думать, он, Фредерик Науманн, — не единственный человек на свете, ставший жертвой невинного личика и младенческих глаз. Глупец! Конечно, нужно забыть все это! И начать немедленно, с этой минуты.
Раздался стук в дверь. Науманн испуганно подпрыгнул в кресле, потом пригласил войти.
Дверь открылась, показалась фигура старого Шанти, консьержа. Он вошел, закрыл за собой дверь и неловко поклонился. В руках он держал пакет размером с коробку сигар, завернутый в упаковочную бумагу.
Нетерпение Науманна прорвалось в его голосе, когда он спросил:
— Что это?
— Посылка, месье. Оставлена посыльным. Вас не было.
Он сказал, что это должно быть передано вам лично, а вы знаете, я всегда…
Науманн прервал его:
— Хорошо. Положите на стол и идите. Я занят.
Когда консьерж вышел с выражением удивления на глупом лице, — потому что никогда прежде он не покидал комнату Науманна, не услышав хотя бы нескольких приветливых слов и не получив значительных чаевых, — Науманн опять откинулся в кресле, чтобы начать забывать. Он тешил себя надеждой, что это будет нетрудно.
«Какого черта я сижу как на иголках? — подумал он. — Через неделю я даже не вспомню ее имени».
Потом, спохватившись, что уже далеко за полдень и в миссии его ожидает огромный объем работы, он поднялся, чтобы сменить одежду, которая запачкалась, пока он бродил за городом. Он повязал галстук и подошел к шкафу, чтобы взять пальто и жилет.
Надо думать, он, Фредерик Науманн, — не единственный человек на свете, ставший жертвой невинного личика и младенческих глаз. Глупец! Конечно, нужно забыть все это! И начать немедленно, с этой минуты.
Раздался стук в дверь. Науманн испуганно подпрыгнул в кресле, потом пригласил войти.
Дверь открылась, показалась фигура старого Шанти, консьержа. Он вошел, закрыл за собой дверь и неловко поклонился. В руках он держал пакет размером с коробку сигар, завернутый в упаковочную бумагу.
Нетерпение Науманна прорвалось в его голосе, когда он спросил:
— Что это?
— Посылка, месье. Оставлена посыльным. Вас не было.
Он сказал, что это должно быть передано вам лично, а вы знаете, я всегда…
Науманн прервал его:
— Хорошо. Положите на стол и идите. Я занят.
Когда консьерж вышел с выражением удивления на глупом лице, — потому что никогда прежде он не покидал комнату Науманна, не услышав хотя бы нескольких приветливых слов и не получив значительных чаевых, — Науманн опять откинулся в кресле, чтобы начать забывать. Он тешил себя надеждой, что это будет нетрудно.
«Какого черта я сижу как на иголках? — подумал он. — Через неделю я даже не вспомню ее имени».
Потом, спохватившись, что уже далеко за полдень и в миссии его ожидает огромный объем работы, он поднялся, чтобы сменить одежду, которая запачкалась, пока он бродил за городом. Он повязал галстук и подошел к шкафу, чтобы взять пальто и жилет.