JК
Приз для принцев :: Стаут Рекс
Страница: 329 из 341Господи боже! Этот поезд ползет, как старик с тросточкой!
Они добрались до Берлина; поезд начал замедлять ход, поскольку уже втягивался в предместья города. Оставалось еще минут сорок ожидания. Стеттон сам удивлялся, как он может это выдерживать. Он побрел в соседний вагон и, ступив в его тамбур, лицом к лицу столкнулся с Василием Петровичем!
На мгновение Стеттон замер, будто его ударили; Василий Петрович тоже не двигался.
Потом молодой человек повернулся и сломя голову кинулся в свой вагон. Там, плотно закрыв дверь в свое купе, он рухнул на диван и прижался спиной к стене.
Его лицо побледнело, он дрожал с ног до головы.
Когда он немного пришел в чувство, его первой мыслью было, что лучше всего оставить поезд на Берлин и вернуться в Париж, — короче говоря, бросить это все.
Такое, говорил он себе, не может быть простым совпадением; Василий Петрович преследовал его… как черная Немезида.
Он полез за багажом на верхнюю полку и вздрогнул.
Почему русский гигант заподозрил его? Впрочем, хватит и того, что заподозрил.
Потом вдруг его охватил слепой гнев на судьбу, которая прямо из рук вырывала его приз. Этого не должно быть! Он разразился проклятиями. Он покажет этому Василию Петровичу! Он перехитрит его — этого гиганта с колючими черными глазами и рассудком ребенка.
Надо постараться взять себя в руки и все как следует обдумать.
К тому моменту, когда, несколькими минутами позже, поезд остановился на берлинском вокзале, он уже имел план действий и готов был действовать.
Они добрались до Берлина; поезд начал замедлять ход, поскольку уже втягивался в предместья города. Оставалось еще минут сорок ожидания. Стеттон сам удивлялся, как он может это выдерживать. Он побрел в соседний вагон и, ступив в его тамбур, лицом к лицу столкнулся с Василием Петровичем!
На мгновение Стеттон замер, будто его ударили; Василий Петрович тоже не двигался.
Потом молодой человек повернулся и сломя голову кинулся в свой вагон. Там, плотно закрыв дверь в свое купе, он рухнул на диван и прижался спиной к стене.
Его лицо побледнело, он дрожал с ног до головы.
Когда он немного пришел в чувство, его первой мыслью было, что лучше всего оставить поезд на Берлин и вернуться в Париж, — короче говоря, бросить это все.
Такое, говорил он себе, не может быть простым совпадением; Василий Петрович преследовал его… как черная Немезида.
Он полез за багажом на верхнюю полку и вздрогнул.
Почему русский гигант заподозрил его? Впрочем, хватит и того, что заподозрил.
Потом вдруг его охватил слепой гнев на судьбу, которая прямо из рук вырывала его приз. Этого не должно быть! Он разразился проклятиями. Он покажет этому Василию Петровичу! Он перехитрит его — этого гиганта с колючими черными глазами и рассудком ребенка.
Надо постараться взять себя в руки и все как следует обдумать.
К тому моменту, когда, несколькими минутами позже, поезд остановился на берлинском вокзале, он уже имел план действий и готов был действовать.