История России с древнейших времен. Книга II. 1054-1462   ::   Соловьев Сергей Михайлович

Для нас важно то, что со второй половины XI века в Киеве мы замечаем ясные признаки летописца — очевидца событий, что еще прежде открываем следы новгородского летописца, что в конце XI века открываем известия, обличающие волынского летописца, что дошедшие до нас списки начальной летописи представляют сборники, составленные из Киевской, Новгородской и Волынской летописей, что, по свидетельству владимирского епископа Симона в послании его к монаху Поликарпу, существовал еще старый летописец Ростовский, в котором можно было найти имена всех епископов, поставленных из монахов киевопечерских; что древнейшие списки начальной летописи представляют летопись сокращенную, пополнения которой должно искать в известиях, содержащихся в позднейших списках, например в Никоновском и других; известия эти не могут подлежать никакому сомнению, не выдуманы позднейшими составителями летописи; выражения вроде таких: «это известиеНиконовского списка выдумано, потому что его нет в харатейном Несторе», не имеют более смысла в науке; тот же самый вывод должно распространить и на известия, находимые в Татищевском своде летописей, ибо против их достоверности употребляли то же самое возражение: выдумано, потому что этого нет в древнейших списках.

После приписки Сильвестра и древнейшие списки более или менее расходятся друг с другом в подробностях. Все они содержат в себе летопись общую всероссийскую, или, лучше сказать, княжескую, летопись, ибо главное, почти исключительное содержание ее составляют отношения Рюрикова княжеского рода; но и в летописи XII и начала XIII века, как в рассмотренной летописи XI века, в некоторых известиях легко заметить, что они принадлежат то киевскому, то черниговскому, то полоцкому, то суздальскому летописцу; в конце же XII века известия киевского летописца явственно прекращаются, и у нас остаются две летописи: одна, явно написанная на Волыни, а другая на севере, в Суздальской земле; впрочем, еще прежде, с явственного отделения Северной Руси от Южной, с княжения Всеволода III, замечаем и явственное, так сказать сплошное отделение северной летописи от южной. Приведем несколько мест из летописи событий XII века, в которых опять видим ясные признаки летописца-очевидца, современника событий, или признаки местных летописей. Под 1114 годом в Ипатьевском списке читаем: «В се же лето Мстислав заложи Новгород болии перваго.